«Будьте милосердны к бездомным, НЕ подавайте им милостыни!» Интервью с руководителем Дома трудолюбия «Ной» Эмилем Сосинским (2021-09-14 14:12:18)

14.09.2021 1945

"Вам никогда не приходило в голову, что те бездомные, которых люди встречают на улицах, в какой-то степени играют определенную социальную роль: то есть они позволяют тем, кто им помогает, почувствовать себя лучше, оказывая им благотворительную помощь? И что в какой-то степени они формируют поведение общества в целом..." Продолжаем публикацию серий интервью с руководителем Дома трудолюбия «Ной» Эмилем СОСИНСКИМ. Беседу ведёт председатель редакционного совета «Бизнес-Диалог Медиа» Вадим ВИНОКУРОВ. ЧАСТЬ II

ЧАСТЬ I       Ссылка

«Никто этим заниматься не будет, 
потому что бездомные не являются электоратом»

Вадим ВИНОКУРОВ: Эмиль Валерьевич, я, может быть, вопрос задам немного провокационный... Есть у американского писателя-фантаста Айзека Азимова рассказ, в котором он описывает деревню, жители которой много пили да и вообще, скажем так, вели себя не очень хорошо, и тогда государственные службы решили как-то поправить ситуацию. Они прислали робота, который выглядел как человек, и жители деревни не знали, что это робот. Робот этот стал пить больше всех, валяться где ни попадя, лазить по помойкам, то есть производить на окружающих ужасное впечатление. И глядя на него люди стали лучше! Перестали пить, начали следить за собой, никто не хотел становиться таким, как он.

Вам никогда не приходило в голову, что те бездомные, которых люди встречают на улицах, в какой-то степени играют определенную социальную роль: то есть они позволяют тем, кто им помогает, почувствовать себя лучше, оказывая им благотворительную помощь? И что в какой-то степени они формируют поведение общества в целом...

Эмиль СОСИНСКИЙ: Может быть и к сожалению, но я уже обладаю опытом. То есть у меня есть не то, что я предполагаю, а то, что уже видел лично, своими глазами. Я видел возле нашего храма попрошайку, которая стояла и орала: «Я вам не лошадь, чтобы работать!» Она вечно пьяная, и со временем вокруг неё становится всё больше и больше таких же. То есть всё происходит, не как в этом рассказе, а строго наоборот: если люди видят, что можно, оказывается, не работать, а только всё время пить, что тебе при этом дают деньги, тебя одевают и т.д., то многие становятся не лучше, а только хуже. 

Если ничего не предпринимать, если таких людей оставлять на улице, то число бездомных будет только расти, они будут становиться идейными тунеядцами, они будут намного быстрее умирать. Кто-то из святых сказал: «человек - это существо удобопреклонное ко греху». Катиться вниз ему легче, чем подыматься вверх. И если он видит, что кто-то катится и при этом ничто ему не мешает делать то, что нравится, то рядом с этим одним покатится ещё десять.

Есть, к сожалению и такой опыт: если к десяти монахам поселить трех наркоманов, то наркоманы станут монахами, но если к десяти монахам поселить четырёх наркоманов, то монахи станут наркоманами. То есть катиться вниз намного легче, это показывает жизнь. Поэтому ни в коем случае нельзя позволять им жить так, как они хотят. Нельзя не препятствовать этому. Говорить, что «моё дело - подавать, а остальное - их выбор» - это пилить сук, на котором сидишь.

Вадим ВИНОКУРОВ: То есть вы против такой «безответственной благотворительности»?

Эмиль СОСИНСКИЙ: Я на своем опыте знаю, что это приводит к ужасным результатам. Но можно взять и чужой опыт, например, чудовищный, на мой взгляд, эксперимент, который был проведён в Соединённых Штатах в 1954-1974 годах, когда собрали вот этих бомжей, выдали им социальное жильё, для чего в городе Сент-Луис был построен целый квартал «Пруитт-Айгоу» - тридцать три 11-этажных дома, то есть всё сделали для того, чтобы они замечательно жили, перестали быть бездомными. В итоге это всё превратилось в анклав преступности, куда через какое-то время перестали ездить сначала медики - они боялись, что их изобьют или изнасилуют, потом коммунальщики, а в конце концов и полиция. То есть там просто расплодили бандитизм, наркотики и т.д. В конце концов этот квартал сравняли с землёй с помощью армии. 

Вадим ВИНОКУРОВ: В знаменитых бразильских фавелах довольно-таки схожая ситуация... Но у меня следующий вопрос: если вы говорите, что на улицах сейчас остались только «идейные бездомные» и число их относительно не велико, то, может быть, стоит считать, что проблема бездомности в какой-то степени уже решена?

Эмиль СОСИНСКИЙ: Я не могу ничего сказать про другие регионы, потому что не знаю, какая там ситуация, но в Московском регионе любому человеку, который действительно этого хочет, есть куда с улицы уйти. Это однозначно. Только в нашей сети приютов на данный момент порядка 30 процентов мест свободны, то есть мы готовы принимать и принимать тех, кто хочет изменить свой образ жизни, уйти с улицы. Они не уходят. 

Но ещё хуже то, что наша модель работы с бездомными до сих пор находится на грани закрытия со стороны государства. И хотя в общем-то чиновники разного уровня, представители различных ветвей власти - и законодательной, и исполнительной - после встреч, на которых мы рассказываем, в чем состоит наша модель работы с бездомными, говорят что в общем-то «идейно мы с вами, мы вас поддерживаем», но... «Действующему законодательству вы не соответствуете, поэтому, извините, вас в любой момент могут прикрыть, в том числе и нашими руками», - так говорят различные силовики. Потому что законодательство в данный момент так устроено, что бездомные не выделены в отдельную категорию граждан, которым нужна отдельная же помощь. 

Согласно 442 закону они такие же «получатели социальных услуг», как, допустим, ветераны войны и труда... И если ты хочешь забрать бездомного с улицы, ты должен создать ему условия, как в пансионате для таких ветеранов: где в комнате - не более трёх человек, не менее одного санузла, где весь персонал должен быть лицензирован, и главное - сами «получатели соцуслуг», не дай Бог, не должны работать! Иначе какие же они «получатели услуг»? Ну, полный, я прошу прощения, идиотизм!.. То есть требуется именно то, что бездомных ещё больше развращает! 

Мы на это не идём, никак, у нас совершенно по-другому всё устроено, у нас абсолютно другие задачи: ни в коем случае не делать из них иждивенцев! И поэтому государство на данный момент нам говорит: «вы нарушаете наши законы». А когда удастся изменить эти законы, которые в принципе - «анти-», они направлены и против этих бездомных, и против общества, я не знаю. Мы с этими вопросами уже семь лет обращаемся к различным ветвям власти. Исполнительная власть говорит: «Обращайтесь к депутатам», депутаты говорят: «Мы в этом созыве думе такой вопрос не рассмотрим, обращайтесь в следующий...» Это уже третий по счету созыв Думы, представители которого такое говорят...

То есть ситуация сейчас очень сложная, нужен, конечно, «рамочный» закон о бездомных, я теперь знаю, как это называется. Но кто возьмется быть его проводником? Это должен быть какой-то значимый в государстве человек. Пока единственный из всех политиков, кто хоть что-то пытается в этом направлении сделать, кто в это вник, - это Сергей Михайлович Миронов. Все остальные - а мы обращались ко всем партиям, ко всем лидерам, - ответили нам стандартными отписками. А представители их фракций, которые пытались в это вникнуть, говорят, что проблема настолько серьёзная, что ей никто заниматься не будет, потому что бездомные не являются электоратом. К сожалению, вот так... 

«Они называют это «помощью», я называю вредом...»

Вадим ВИНОКУРОВ: Эмиль Валерьевич, я уважаю вашу позицию, мне нравится ваш подход. Правы вы и в том, что у разных центров, которые занимаются бездомными, и схемы работы разные. Возможно не самые оптимальные. Но... у вас есть разногласия в технологиях, но я не думаю, что есть разногласия в цели... Не мешает ли вам разобщённость? Может быть попробовать как-то объединиться? 

Эмиль СОСИНСКИЙ: Вы знаете, к сожалению, у нас и цели совершенно разные. Не буду их называть, но скажу, что у самых, скажем так, «распиаренных» из работающих с бездомными организаций, цель - не изменить образ жизни бездомных, а изменить отношение к ним всех окружающих, то есть сделать так, чтобы все остальные граждане воспринимали вот этих вот - вечно пьяных, зловонных, не желающих работать людей - как нормальную часть социума! Задача - примирить всех с этой ситуацией, объяснить, что это - «нормальный европейский уровень». Что «нормально», когда этих бездомных много. «Нормально», когда их не выгоняют не только из подъездов, где они ходят под себя и местные жители не знают, как мимо всей этой «нормальности» пройти, но и чтобы их не выгоняли даже из заведений общепита, куда из-за них войти не может больше никто, потому что мало у кого их присутствие не вызывает, простите, рвотный рефлекс. Их задача - сделать так, чтобы все сказали: «Ой, как хорошо! Мы их так любим! Главное - это права человека, это свобода человека. Эти люди хотят жить так, и мы им поможем жить так!» Именно такая цель у этих самых распиаренных организаций. 

Я называю это вредом. Вредом бездомным и окружающим, а они называют это «помощью», а вредом - нашу модель. Поэтому нам никак не удастся объединиться, учитывая, что цели у нас - кардинально противоположные.

Вадим ВИНОКУРОВ: Но если отвлечься на минуту от бездомных и взять, к примеру, реабилитационные центры для наркоманов, действующие в различных регионах страны, то ведь и они использовали и используют, мягко говоря, не сильно похожие методы. Если в Екатеринбурге, когда там боролись с этой наркотической ломкой, доходило до достаточно жёстких мер, то были и, скажем так, «лайтовые» версии, когда наркоманам выдавали слабые наркотики для того, чтобы они не употребляли тяжёлые. То есть подходы - совершенно разные, но тем не менее...

Эмиль СОСИНСКИЙ: И что - им удалось объединиться и они теперь идут к общей цели?

Вадим ВИНОКУРОВ: Нет, они не объединились, но понимаете, я может быть скажу не очень правильную вещь, но иногда складывается впечатление, что для некоторых организаций, которые в этой сфере работают, процесс важнее результата...

Эмиль СОСИНСКИЙ: Могу сказать, что с теми организациями, у которых цель такая же, как у нас, то есть - сделать так, чтобы бездомные по сути перестали ими быть, чтобы их стало меньше на улицах, - общий язык мы находим. Даже с теми, что их когда-то кормили, одевали, лечили, но своих приютов у них не было, и они не представляли, что на самом деле эти люди на улице рассказывают о себе в основном всякие небылицы, что в жизни всё по-другому. Когда же у них этот приют появлялся, они начинали совершенно по-другому к этому относиться, и с ними у нас сейчас действительно уже общие цели, общие задачи и общие методы. А те, которые остаются теоретиками, называя себя при этом «самыми главными практиками», с ними у нас ничего общего быть не может. Потому что они знают, кто такие бездомные, но у них свои, другие цели, и поэтому им абсолютно все равно, к чему ведёт вот такая их политика.

«Будьте милосердны к бездомным, НЕ подавайте им милостыни!»

Вадим ВИНОКУРОВ: Хорошо, тогда вопрос гипотетический: давайте представим, что вы президент страны. Что бы вы сделали для того, чтобы победить проблему бездомности?

Эмиль СОСИНСКИЙ: Попытка этого уже была сделана в дореволюционной России. Опыт «домов трудолюбия» распространили на всю Россию. К концу XIX века их было около ста. Их организаторы точно так же обращались к населению, я читал лозунг в журнале 1897 года, там было написано: «Будьте милосердны к бездомным, НЕ подавайте им милостыни!» Потому что милостыня - она только развращает, ничего хорошего для бездомных она не даёт. Бездомных надо убирать с улицы, надо давать им возможность жить честной трудовой жизнью. Вот именно этим и надо заниматься. А всё остальное - просто подавать им, просто кормить, просто одевать - ведет, повторюсь, к их развращению.

Буквально несколько дней назад я беседовал с женщиной, которая когда-то в Москве состояла в группе кормления бездомных. Они только этим и занимались: приглашали их к себе в офис, кормили, говорили, как они с ними дружат... А сейчас она уже год или два живет в Лос-Анджелесе и рассказывает, что там увидела: там кроме еды им ещё и пособие дают... «И теперь, - говорит она, - я вижу, насколько пагубно всё это на них действует: они окончательно развращены, они уже не как московские бездомные, которые вынуждены скрывать свои истинные цели, а потому и врут: «Мы бы работали, но не получается потому-то...» Там они уже в открытую говорят: «Идите вы... со своей работой! Вы приносите нам бухло, наркотики, еду и убирайтесь отсюда! Не мешайте нам жить так, как нам нравится!» 

Насмотревшись на это, она говорит, что «в корне изменила свое отношение к тому, что такое помощь бездомным, а что такое вред бездомным!» В Лос-Анджелесе пошли по пути раздачи, кормления и «борьбы за права человека», тем самым они сделали так, что у них бездомных стало гораздо больше, что бездомные эти - гораздо худшего «качества», и что местные жители уже покидают город, потому что его занимают бездомные.

Вадим ВИНОКУРОВ: Вы знаете, сейчас в экономической литературе, к которой мы, издавая журнал «RBG», в какой-то степени относимся, довольно активно дискутируется тема так называемого «безусловного дохода». В чём его смысл? - Модель капитализма показала свою некую конечность, по разным причинам. Размер рынка достиг размеров планеты, расширяться дальше некуда. Сильно растет дифференциация в обществе: богатые становятся богаче, бедные беднее. Возникает проблема, связанная с рабочими местами, потому что современное производство нуждается в людях на порядок меньше, чем это было в XIX веке. В итоге начинает обсуждаться такая схема: «а давайте каждому члену общества раздадим некий фиксированный «базовый» доход!» А кроме этого они будут ещё и зарабатывать. То есть такое своего рода «социальное пособие», которое - для всех. Были даже эксперименты... Как вы считаете, не создаст ли такая схема ситуацию, когда желание трудиться вообще исчезнет? Наблюдая за бездомными, вы наверное это видите...

Эмиль СОСИНСКИЙ: Могу сказать только по бездомным. Так как я подхожу к всему этому с точки зрения духовной, с точки зрения верующего человека: всё то, что идёт вопреки заповедям Божьим, человеку, конечно, вредит. По другому быть не может никак. То есть человек трудиться - должен! Если ему дается возможность жить не трудясь, скорее всего его это развратит. 

Приведу пример, о котором мне рассказал мой товарищ, который ездил, если я не ошибаюсь, в Австрию: пришёл он там в каком-то городке на футбольный матч и увидел, что целый сектор стадиона занимают люди, по лицам которых видно, что они больны, то есть с характерными внешними признаками олигофрении. И он спросил: «А это кто? У вас тут какой-то интернат для таких людей?» Ему ответили: «Нет, просто в 70-е годы сюда собирали со всей страны бездомных, им тут давали жильё, пособия, чтобы они как-то могли жить сами, не мешая остальным. А это - их дети и внуки. Они выродились... Выродились потому, что живут только тем, что ходят в различные увеселительные заведения, в бары, на стадионы, смотрят телевизор... И они становятся выродками, становятся олигофренами». 

Конечно, психиатрия - это не моя сфера деятельности, но я согласен с этим. Я думаю, что такая жизнь, жизнь без труда запросто может привести к такому результату.

Продолжение следует

---

Оптовые цены на лекарственные средства и предметы медицинского назначения.

---

«ФАРМКОНТРОЛЬ» - мониторинг доступности лекарственных препаратов

В настоящее время для большинства населения России по-прежнему остается актуальным вопрос дефицита конкретных лекарственных препаратов. Предпосылки проблемы кроются в ряде причин: это закупки ЛП для лечения коронавирусных больных, это маркировка и введение электронного учета лекарств, приобретение препаратов и их компонентов за рубежом, ограничение государственных закупочных цен на лекарства, производство некачественных дженериков, которые не всегда способны заменить оригинальные препараты.

Если вы столкнулись с невозможностью приобретения нужного лекарственного препарата, получением и реализацией рецептов на него, просим прислать сообщение на нашем информационном ресурсе, чтобы мы могли передать поступившую от вас информацию для заинтересованных участников отечественного и зарубежного фармацевтического рынка.

Подробнее