02.04.2024 8776

177 лет прошло с тех пор, как человека впервые прооперировали с использованием наркоза. В истории анестезиологии было немало трагедий, когда люди умирали на операционном столе. Как изменился наркоз с момента его открытия и стоит ли бояться анестезии теперь?

Уснуть и не проснуться — это, наверное, главный страх многих из нас перед операцией. Есть мнение, что наркоз дает сильную нагрузку на сердце, что частый наркоз — это опасно. Вдобавок периодически появляются новости, как люди умирают в кабинете у стоматологов из-за анестезии.

Доходит до того, что некоторые пациенты до последнего откладывают операцию, потому что боятся наркоза. Но все ли так страшно, как мы думаем? И что происходит с нашим организмом во время общей анестезии? Узнали у известного петербургского анестезиолога-реаниматолога Вячеслава Афончикова.

Наркоз, от которого умирали

В 1846 году американский хирург Уильям Мортон провел первый успешный наркоз в Бостоне при удалении подчелюстной опухоли. Так началась анестезиология. До этого в качестве обезболивающего пробовали закись азота, которую, кстати, используют до сих пор. Но Мортон впервые применил эфир.

Это был ингаляционный наркоз, когда пациент дышал через трубку. Потом появилась маска — ее придумал Фридрих фон Эсмарх. В народе он известен своей кружкой, но вообще Эсмарх сделал многое для медицины: жгуты для остановки кровотечения, специальные ножницы, чтобы резать гипсовые бинты. 

Потом появился хлороформ. Он оказался эффективнее эфира, давал более глубокий наркоз, но был гораздо опаснее, токсичнее, от него случалось много осложнений.

Есть версия, что командующий Красной армией Михаил Васильевич Фрунзе умер от наркоза. Это неправда. Он умер на третий день после операции. А смерть на третий день не может быть связана с наркозом. По крайней мере, в те годы, когда не было реанимации и врачи не могли поддерживать жизнь пациента с помощью аппаратуры.

Скорее всего, это было кровотечение или сердечная недостаточность. Есть целый ряд причин, из-за которых мог умереть Фрунзе, но точно не от анестезии. Если бы в те годы у Фрунзе возникли осложнения из-за наркоза, он бы скончался на операционном столе.

Анестезия 30 лет назад и сейчас

Сегодня у нас безопасные, хорошо управляемые лекарства быстрого действия. Что значит «хорошо управляемое лекарство»? Я его ввожу — оно действует, перестал вводить — действие закончилось. Лекарство быстро улетучивается из организма (по-научному это называется «кажущийся период полуэлиминации»), и человек очень скоро приходит в сознание, открывает глаза.

Еще 30 лет назад, когда я начинал, практически любого прооперированного ночью больного привозили из операционной в реанимацию и наблюдали за ним до утра. Даже если это был обычный аппендицит.

Последствия наркоза 30-летней давности достаточно долгие. Сегодня после операции пациента отправляют в палату пробуждения, где наблюдают за ним два-три часа. А затем человек в ясном сознании уезжает в обычную палату, и мы спокойны за его безопасность. 

Если наркоз — это глубокий сон, почему нам не больно?

Общая анестезия выполняет четыре задачи: обеспечивает сон, чтобы человек не присутствовал на операции, обезболивает, стабилизирует вегетативные функции (сердце, кровообращение, давление) и расслабляет мышцы, потому что напряженные мышцы могут хирургам помешать.

Раньше, во времена Николая Ивановича Пирогова и Уильяма Мортона, все эти задачи решал один эфир. Поэтому и глубина наркоза была большая, поэтому и люди умирали. Сегодня нам не нужно столько эфира. В наши дни наркоз безопасен, так как каждую из задач выполняет отдельный препарат. 

«Слушаем пульс по старинке, на одну технику полагаться нельзя»

Очень важный момент в истории анестезиологии — появление мониторинга. Первым анестезиологический мониторинг применил американский нейрохирург Харви Уильямс Кушинг. Студентом он подрабатывал в операционной наркотизатором — капал эфир на маску.

Искусство наркотизатора было в том, насколько равномерно ты капаешь. И он поспорил с товарищем, кто из них делает это лучше. Кушин предложил капать эфир и записывать пульс — у кого пациент с более ровным пульсом, тот лучше. 

История не доносит до нас, кто победил в том пари, но это был первый случай введения наркозной карты, зафиксированный в истории. 

Однако в то время можно было посчитать только пульс, а сегодня на мониторе я вижу газовый состав вдыхаемого и выдыхаемого воздуха, вижу сердечный ритм, причем не просто частоту, как видел Кушинг, но и ритмичный или аритмичный пульс. Вижу насыщение крови кислородом, давление. Слежу за температурой тела — тоже важный показатель. Если температура вдруг начнет расти, это тревожный признак. Вообще же при наркозе, как и во сне, человек остывает, потому что не двигается и тепла производит мало.

Сегодня техника мониторит огромное количество показателей, но мы продолжаем щупать пульс, слушать трубкой легкие, смотреть, как реагируют на свет зрачки, то есть по-прежнему используем все старые методы. 

Нашим молодым специалистам мы говорим: «Обязательно сначала научитесь как по старинке». В этом вообще вся идеология медицинского образования. На третьем курсе учат стучать и слушать, как в XIX веке, а на пятом покажут, как тоже самое посмотреть ультразвуком. 

Если научитесь смотреть ультразвуком, не понимая, как это — щупать руками, рискуете оказаться в дурацком положении: ультразвуковой аппарат может поломаться. 

Вспомним историю парохода «Адмирал Нахимов», в который врезался сухогруз «Петр Васев». Одна из причин трагедии — капитан сухогруза смотрел на радар, не глядя в окно. Он полагался только на прибор, а когда поднял глаза, было уже поздно, и 423 человека погибли.  

Поэтому наших учеников мы учим: не надо гипнотизировать прибор — посмотрел в монитор, запечатлел данные, а теперь смотри на больного. 

Общий наркоз: насколько это рискованно

Когда я начинал, у нас был один монитор с пульсоксиметром — один на весь институт, кем-то подаренный. Нам казалось это чудом техники. Сегодня монитор с пульсоксиметром есть в любой операционной, мы без него операцию не начнем, это обязательный элемент безопасности. 

Первые наркозные аппараты — это тоже драматическая история. И пожары, и взрывы в операционных случались. Чего только не было в истории анестезиологии в 30-50-х годах! 

Но сейчас наркоз стал безопаснее, потому что появилось искусственное дыхание, мы можем поддерживать кровообращение больного. С помощью современной аппаратуры врачи предотвращают практически любые побочные эффекты, которые могут возникнуть при наркозе. Поэтому анестезиолог без аппаратуры — это как танкист без танка. 

Абсолютно безопасной анестезия не является, как и все в этом мире. Но лет десять назад европейский вестник анестезиологии пришел к выводу: у человека больше шансов пострадать или погибнуть в транспортной аварии, чем столкнуться с осложнениями при наркозе.

Источник : Ссылка

Другие публикации в этой рубрике: PROздоровье

Для размещения Вашей информации на портале воспользуйтесь системой "Public MEDARGO"