03.06.2024 10802

Как изменился институт за вековую историю службы оказания помощи детям с тяжелыми травмами, какие принципы помогают врачам принимать решения во время особо сложных операций и как выездная бригада спасает детей, пострадавших от стихийных бедствий по всему миру, — в нашем материале.

Службе оказания помощи детям с тяжелыми травмами на базе Научно-исследовательского института неотложной детской хирургии и травматологии — 100 лет. С 1924 года она прошла путь от небольшого отделения при офицерской больнице до главного в стране центра лечения острых хирургических заболеваний, тяжелых травм и их последствий у детей. За век работы институт накопил огромный опыт в оказании помощи при нейротравмах, повреждениях скелета, органов брюшной полости и грудной клетки у пациентов от месяца до 18 лет.

Директор института Александр Брянцев рассказал в интервью mos.ru, какое оборудование помогает проводить малотравматичные операции и как выдающийся детский хирург Леонид Рошаль стал не только модернизатором учреждения, но и наставником молодым коллегам.

Искусство хирурга и внутреннее чутье

— С чего началась вековая история Научно-исследовательского института неотложной детской хирургии и травматологии?

— Истоки уходят в конец XIX века, когда была основана лечебница Иверской общины сестер милосердия. В Первую мировую войну тут развернули военный госпиталь, потом его преобразовали в городскую больницу. В 1924 году при ней открылось детское отделение. В 1934-м больница получила статус детского стационара. По традиции его профилем стали травмы и хирургическая патология. На базе стационара была создана первая в СССР детская травматология, основоположником которой был известный врач Николай Григорьевич Дамье.

— Институт часто называют клиникой Рошаля. Какой вклад в развитие больницы внес знаменитый детский хирург?

— В 1981 году больница стала базой клиники ургентной хирургии НИИ педиатрии РАМН. Руководить ей пришел профессор Леонид Рошаль. При нем расширился стационар, открылось нейрохирургическое отделение. Леонид Михайлович мотивировал нас изучать мировые практики лечения детей и выходить на современный уровень оказания помощи. Он и сам оперировал. Неотложка — это рутина, тяжелые пациенты поступают к нам каждый день, но бывают особые случаи, при которых нужно проявить искусство хирурга: при повреждениях поджелудочной железы и органов брюшной полости, сочетанных травмах. Тогда и подключался Рошаль. Благодаря ему я усвоил важный принцип работы: если, спасая пациента, боишься пойти на рискованный шаг, сомневаешься, нужно представить, что это твой ребенок. Твой сын нуждается в помощи, как ты поступишь? Этот принцип я пронес через всю жизнь и сейчас передаю его нашим молодым хирургам.

— Леонид Рошаль был вашим наставником, верно?

— Он мне как отец. Он преподал мне и жизненные, и профессиональные уроки. В том числе он научил меня опираться на внутреннее чутье, основанное на врачебном опыте. Однажды он собрал пятерых хирургов, включая меня, и спросил, нужно ли оперировать пациента со спаечной болезнью или можно обойтись иными методами. Все пятеро высказались, что не нужно. Леонид Михайлович ответил, что операция необходима, и в итоге оказался прав.

Сейчас Леонид Рошаль занимает должность президента института и до сих пор участвует в нашей жизни, в том числе помогает хирургам защищать диссертации.

— Как были созданы первые в мире детские хирургические мобильные бригады?

— В 1988 году Рошаль участвовал в спасении детей, пострадавших при землетрясении в Спитаке в Армении. После этого у него возникла идея сформировать выездные бригады, которые могли бы оперативно выехать в любую точку мира. Они включают нейрохирурга, общего хирурга, травматолога и анестезиолога-реаниматолога. Мы работали при землетрясениях в Грузии, Египте, Японии и Турции, во время конфликтов в Чечне, Нагорном Карабахе и Югославии, при освобождении заложников в ходе терактов в Москве на Дубровке и в школе в Беслане. Всего мы провели около 30 выездных миссий.

На месте происшествия бригада оперирует и делится опытом с местными врачами. При необходимости перевозит пациентов к нам в Москву. Для того чтобы доставить ребенка максимально быстро, на крыше института оборудована вертолетная площадка.

Малоинвазивная хирургия и инновационное оборудование

— Сегодня институт — это высокотехнологичный медицинский центр. Какие новые подходы к лечению и оборудование вы применяете?

— Главное в детских операциях — особая важность сберегающих, малоинвазивных технологий. Мы стараемся не делать больших разрезов, не травмировать здоровые ткани ребенка. Современное оборудование позволяет точно определить местоположение инородного тела в ЖКТ и удалить его через эндоскоп. С помощью лапароскопических технологий выполняем малотравматичные операции на органах брюшной полости. Например, при аппендиците удаляем воспаленный червеобразный отросток через небольшие проколы. В нейрохирургии применяют 3D-навигацию и микроскопы с высоким разрешением.

Мы располагаем широким спектром лазерных аппаратов с различными длинами волн. Их используем для лечения различных доброкачественных образований кожи, в лапароскопической хирургии, при некоторых нейрохирургических вмешательствах, операциях на мягких тканях. Широко применяем ультразвуковые методы рассечения тканей. Каждая наша операционная оснащена таким образом, чтобы можно было выполнить любое хирургическое вмешательство.

Врачам помогают и новые материалы. При переломе кости широко используются резорбируемые импланты, специальные винты, которые со временем рассасываются и замещаются обычной костной тканью, что не требует их последующего извлечения.

Некоторые элементы искусственного интеллекта привлекаем при работе с пациентами, которые находятся на лечении в отделении реанимации и интенсивной терапии. Компьютерная программа анализирует сотни параметров, получаемых от пациента, оценивает различные риски и возможные осложнения, сигнализирует врачу о необходимости принятия тех или иных мер профилактического характера.

— Какую самую сложную операцию вы проводили за последние годы?

— Доставили к нам парня из Ханты-Мансийского автономного округа с огнестрельным ранением в живот. Он получил тяжелейшие повреждения органов брюшной полости. Первую помощь ему оказали по месту обращения, затем перевели к нам. Пациент проходил лечение в институте около полугода, ему провели поэтапно в совокупности более 10 операций, при этом удалось избежать серьезных осложнений. В итоге пациент был выписан домой с хорошим результатом.

Реабилитация с первых дней в стационаре и амбулаторное наблюдение

— Как проходит реабилитация маленьких пациентов?

— Это один из важнейших этапов лечения. С пациентами занимаются неврологи, реабилитологи, инструкторы по лечебной физкультуре, психологи, массажисты и другие специалисты. Они начинают работать с пациентом с первых суток его пребывания в стационаре, иначе реабилитационный потенциал может быть упущен и восстановить утраченные функции уже будет невозможно.

— Как работает клинико-диагностическое отделение с кабинетами катамнеза?

— Каждый хирург понимает: если он провел операцию ребенку, то нужно знать и отслеживать, как идет процесс восстановления, есть ли отдаленные последствия перенесенного вмешательства. Мы всегда сопровождаем пациентов, которых лечили, оцениваем качество их жизни, при необходимости принимаем все меры, направленные на профилактику отдаленных осложнений. Каждый ребенок, пролеченный в нашем учреждении, может в любое время обратиться в институт при тех или иных проблемах, возникших даже спустя длительное время.

— Делитесь ли вы своими наработками с детскими хирургами в регионах России?

— В институте постоянно функционирует клиническая база для обучения специалистов соответствующего профиля (нейрохирургия, травматология, общая хирургия, анестезиология и реаниматология, восстановительное лечение, лучевая диагностика и другие). Она доступна для врачей из других регионов. Ежегодно в феврале мы проводим конференцию по актуальным вопросам неотложной детской хирургии и травматологии. Это широкая площадка для обмена опытом.

После борьбы за жизнь — счастливая выписка

— Как институту удается оставаться флагманом в области оказания медицинской помощи детям с тяжелыми травмами?

— Один из главных секретов — консолидированный, сплоченный коллектив и преданность профессии. Мы помогаем детям, — а это ответственная задача, — и работа всех подразделений должна быть слаженной.

— Есть ли у детских хирургов любимый момент в работе?

— Когда ребенок выписывается. Ты понимаешь, что все позади, можно спокойно выдохнуть и порадоваться тому, как он покидает наш институт в сопровождении родителей, с улыбкой и надеждой на быстрое окончательное восстановление. И это самые счастливые минуты для наших врачей.

Счет на минуты: как работает Институт неотложной детской хирургии и травматологииЭра технологий. Врачи рассказали о новых стандартах в столичном здравоохранении

Источник : Ссылка

Другие публикации в этой рубрике: Новости

Для размещения Вашей информации на портале воспользуйтесь системой "Public MEDARGO"