Японская экспозиция Государственного музея Востока насчитывает более 450 предметов, рассказывающих, как развивалось искусство Страны восходящего солнца с конца XII века до нашего времени. Оно тесно связано с буддизмом, который пришел сюда еще в VI веке и в какой-то степени породнил Японию с Китаем и Индией.

Скульптура Бодхисаттвы Фугэна (XII век)

Эта деревянная скульптура — довольно редкий памятник буддийской деревянной пластики XII века, в российских коллекциях подобные предметы встречаются нечасто. Мы очень гордимся этим экспонатом.

Буддизм проникает в Японию примерно в IV веке нашей эры, а в VI становится государственной религией. Бодхисаттва (буквально «человек, решивший стать Буддой») Фугэн — одно из двух божеств, сопровождающих Будду. Его имя на санскрите — Самантабхадра, что означает «всеблагой». Он олицетворяет полное сострадание, покровительствует всем, кто встал на путь буддийского учения.

Бодхисаттва Фугэн восседает верхом на фантастическом слоне — у него львиный хвост и шесть бивней (на нашей скульптуре они лишь намечены рельефом). Живых слонов в Японии тех времен не видели, но рассказы об этом животном были плотно вплетены в буддийскую мифологию — именно белый слон с шестью бивнями вошел во сне в чрево матери Будды Шакьямуни (чудесное зачатие).

Монументальная фигура слона словно служит пьедесталом, на котором располагается лотосовый трон божества — основание его кажется тонким, а сам лотос — изящным по сравнению со слоном. И на нем, сложив руки в молитвенной позе, восседает Фугэн. Стоит обратить внимание на мягкость линий тела, деликатно проработанный лик. Вытянутые пропорции подчеркнуты высокой короной. Фигура грациозна и изящна, в ней прекрасно отражается идея милости и благородства божества.

Этот памятник, как и все храмовые скульптуры, безусловно, обновлялся — в XIV–XIX веках. Но он сохраняет дух той эпохи, в которую был создан, дух периода Хэйан (794–1185 год). Это период высшего расцвета придворной культуры, утонченной и изысканной.

Наряду с этой скульптурой буддийскую деревянную пластику представляет также статуя Будды Амиды, которая датируется XIII веком и близка эпохе Хэйан своей мягкостью и утонченностью.

Фигура Хотэя (XVIII век)

Хотэй относится не к официальному японскому буддизму, а, можно сказать, к народному: он входит в состав группы из семи богов счастья, которых почитают в этой стране. Часть из них пришла в Японию из Индии и Китая. Прообразом Хотэя был известный китайский монах Ци-Цы, который жил в Х веке. В отличие от своих собратьев он предпочитал не уединение в монастырской келье, а непосредственное общение с людьми, шумные городские базары. Его появление всегда вызывало оживление, люди говорили, что он приносит удачу в торговле и во всех делах.

Имя Хотэй переводится как «холщовый мешок» — божество всегда изображается с этим аксессуаром, это его непременный атрибут. По легенде, когда у Хотэя спрашивали, что же находится внутри, он отвечал: «Весь мир». Его можно рассматривать как мешок для сбора подаяний, с которыми ходили буддийские монахи в Китае и других странах. Но, конечно, в народном сознании закрепилась мысль, что мешок полон богатства, счастья, удачи.

Скорее всего, скульптуру сделали в мастерских Киото, центре керамического производства и бывшей японской столице. Фигурка частично покрыта глазурью, которую называют селадоновой. Селадоновая глазурь впервые появилась в Китае, и там ее цвет связывали с нефритом — самым драгоценным камнем китайской культуры, камнем неба. В Японии нефрит такой сакральной символики не имел, но селадоновая глазурь очень высоко ценилась за красоту и мягкий блеск. Ею покрыты плащ с капюшоном и мешок, а также небольшая табличка в руке Хотэя. Обнаженные части тела — лицо, руки, ступни и большой округлый живот — оставлены неглазурованными.

В скульптуре из нашей коллекции Хотэй запечатлен смеющимся. У него раскрыт рот, вокруг глаз от смеха появились морщинки — все это и создает радостный, легкий и немного юмористический образ. Божества, подобные ему, всегда изображались немного карикатурно — так они становились ближе и понятнее простому человеку.

Чайная чаша (XVIII век)

Чаша для чайной церемонии тоже, скорее всего, была сделана в Киото, но она принципиально отличается от фигурки Хотэя по технике исполнения и материалам.

Ее выполнили в стиле мастерских Раку, возникшем в древней столице в конце XVI века. Его создатель — гончар Тёдзиро Танака, который положил начало прославленной династии Раку. В этом стиле мастерские работали не только в Киото, но и в других городах. Они ни в коем случае не желали выдавать свои произведения за работу известной династии, это был признак того, что чаши дома Раку — идеал для керамистов и любителей чайной церемонии.

Чаша из нашего собрания покрыта черной, немного бугристой глазурью, которую тоже часто называют Раку в честь того, что ее рецептуру изобрели именно в мастерской этой семьи. Предмет удивляет своей простотой и непритязательностью, но это не следствие неумелости или неопытности мастеров, а отражение особой эстетики японской чайной церемонии и утвари для нее. Эта эстетика получила название ваби, что можно перевести как «скромность», «бедность». Созданные согласно ей предметы не были слишком броскими, ярко декорированными, не отвлекали внимания от самого чаепития, создавали ощущение гармонии, покоя. Но стоить такие чаши могли очень дорого.

Предметы чайной церемонии представлены в музее не только чашей, но и различными сосудами для воды, курильницами и коробочками для благовоний. Также в залах воссоздали интерьер традиционного японского чайного домика с утварью для чайного действа и уголок сада перед входом в него.

Единственное украшение чаши — изображение бабочки и иероглиф 夢 (мон, «сновидение»). Эти символы отсылают к легенде о философе, который увидел себя во сне бабочкой — счастливой, беззаботной, порхающей среди цветов. Он задался вопросом: знает ли эта бабочка, что она философ? Проснувшись, он задал себе еще один вопрос: я — это философ Чжуан-Чжоу, которому приснилось, что он бабочка, или я бабочка, которой приснилось, что она философ Чжуан-Чжоу? Не исключено, что хозяин этой чаши сделал ее на заказ, ожидая в гости философа, мудреца или знатока китайской литературы и поэзии.

Гравюра Тосюсая Сяраку (XVII век, перепечатка ХХ века)

Автор этой работы — мастер Тосюсай Сяраку — один из самых загадочных художников японской гравюры. Всего за восемь месяцев 1794 и 1795 года он создал более 140 работ. Такая продуктивность и последующее загадочное исчезновение этого человека из поля зрения общественности позволяют предположить, что это имя — псевдоним другого мастера. Существует версия, что это мог быть, например, великий Кацусика Хокусай. Но это никак не доказано.

На гравюре изображен актер Савамура Ёдогоро II в роли монаха Кавацуры Хогэна. Большинство гравюр, подписанных именем Сяраку, относится к жанру якуся-э (изображение актеров театра кабуки в гриме), и все они очень своеобразны: тут острая характерность, даже гротеск и необычное для гравюры внимание к индивидуальности героя, к его внешним особенностям, мимике.

В мировых коллекциях крайне мало подлинных работ этого мастера, и в Музее Востока хранится лишь отпечаток-перегравировка, сделанный уже в ХХ веке. Рисунок скопирован с сохранившихся гравюр. Очень часто перегравировки делали как фальсификаты, подделки, для того чтобы удовлетворить все время растущий спрос на гравюры на Западе. Но конкретно эта гравюра — работа известного токийского центра-мастерской, который занимается исследованием работ крупнейших мастеров и создает перегравировки для того, чтобы сохранить выдающиеся произведения. Она сделана с научной точностью, ее отличает внимание к деталям. Процесс предваряла огромная исследовательская работа. Кстати, центр и посодействовал тому, чтобы в нашей коллекции появился этот предмет.

В музее также можно найти гравюры, выполненные такими мастерами, как Кацусика Хокусай, Андо Хиросигэ, Утагава Кунисада. Одна из них — «Красавица с ракеткой для игры в волан» Китагавы Утамаро (XVIII век). Это лист из знаменитой серии «Пять ликов красавиц».

Скульптурная группа «Орел на сосне» и ширма (1896 год)

Орел имеет огромное значение в японской культуре. Это символ силы, власти. Многие князья использовали его изображение на своих родовых гербах, также оно появлялось в декоре замков и дворцов. Эта скульптурная композиция — настоящая гордость нашей коллекции. Она не только демонстрирует декоративно-прикладное искусство Японии, но и рассказывает о русско-японских отношениях в конце XIX века.

«Орел на сосне» и ширма создавались в качестве подарка 122-го императора Японии Мэйдзи российскому правителю Николаю II. Так он приветствовал его коронацию, которая состоялась в мае 1896 года.

Автор работы — знаменитый японский скульптор Канэда Кэндзиро. Техника исполнения очень сложная: на деревянном каркасе он собрал около полутора тысяч отдельных деталей из слоновой кости. Эта работа хорошо изучена, Музей Востока провел грандиозную реставрацию фигуры, в ходе которой ее пришлось разобрать. Специалисты смогли доподлинно выяснить, как создавалась эта вещь, как она формировалась, в каком порядке накладывались пластины оперения на деревянный каркас, как он был размечен для того, чтобы каждое перо встало на место, предназначенное только для него.

Орел показан на фоне ширмы, на который вышито бурное море. Ее сделали на одной из самых известных мануфактур Киото — Нисидзин. Обратите внимание на волны: они как будто переливаются. Этого удалось достичь благодаря высочайшему уровню мастерства японских ткачей и вышивальщиков.