«После ИВЛ кто-то остается инвалидом»

— В самом начале пандемии врачи были напуганы не столько самой болезнью, сколько плохим пониманием, как помочь инфицированным людям, — начал свой рассказ Виктор Юрьевич. — Мы, доктора, знали: вирус новый, доказанных лекарств от него нет, и больным по сути помочь трудно. Тот случай, когда уместно говорить: повезет — не повезет.

Поначалу казалось, что от коронавируса умирают в основном пожилые люди. Но это не совсем так. Молодые, здоровые до инфицирования мужчины 45–55 лет тоже порой оказывались на грани жизни и смерти. И к этому невозможно привыкнуть. Но больше всего меня поразило, что и сами молодые пациенты это понимали: в их глазах я увидел реальный страх смерти. «Доктор, а я умру?» — этот прямой вопрос обескураживал и даже шокировал. Я более десяти лет проработал в реанимации, но с такой реакцией столкнулся впервые.

Несомненно, новый смертельный вирус — это вызов всему человечеству, системе здравоохранения, всем врачам, медработникам и, конечно, самим людям. Хорошо, что в схватке с новым врагом Россия не была первой: уже имелся некий опыт у других стран. В нашем центре руководство создало все условия для изучения и использования зарубежной медицинской практики борьбы с COVID-19. Были опробованы многие способы терапии, в результате чего стала более очевидной и понятной организация процесса лечения, профилактики, самоизоляции. У российского здравоохранения было в запасе 2–3 месяца, чтобы сориентироваться и подготовиться.

С позиций сегодняшнего дня наши представления об этой инфекции кардинально отличаются от того, что было в самом начале пандемии, в феврале–марте. Хотя и сейчас нигде в мире нет полноценных лекарств, чтобы гарантированно вылечить заразившихся COVID-19 и предотвратить опасные для жизни осложнения. Целый ряд препаратов, на которые вначале возлагали большие надежды, оказался не столь эффективным. Более того, наличие побочных эффектов, особенно у пожилых, заставили от них отказаться. Выяснилось, что у возрастных людей с букетом серьезных хронических заболеваний после этих лекарств возникали опасные для жизни нарушения сердечного ритма.

Контингент пациентов в нашем НМИЦ эндокринологии Минздрава России — один из самых тяжелых (сахарный диабет, другие эндокринные патологии, ожирение и др.). Но когда накладывается еще и коронавирус, организм не всегда справляется. Тем более что поначалу, как лечить человека в ситуации «два в одном», врачи толком не знали.

Как оказалось, проведение искусственной вентиляции легких не спасает. Мировые исследования показали, у больных c COVID-19, подключенных к ИВЛ, несмотря на все проводимые мероприятия, сохраняется высокая смертность. Поэтому во многих странах этот спасительный, как казалось в начале пандемии, аппарат ИВЛ стали использовать с осторожностью. И в России сейчас наметилась тенденция подключения к аппарату искусственной вентиляции легких только в крайних случаях.

Отдаленные последствия для пациентов, находившихся на ИВЛ в течение 20–30 дней, пока еще не ясны. Возможно, образовавшиеся «рубцы» в легких со временем рассосутся, а возможно, и нет. Уйдет ли одышка или она останется надолго, будет ясно только через год-два. В условиях больницы, когда у пациента минимум движений, такой вывод сделать невозможно.

При гриппе ИВЛ обычно спасает. Но в ситуации с коронавирусом перевод на аппарат ИВЛ не предотвращает развития полиорганной недостаточности, когда нарушаются функции нескольких органов. А возможно, и сам аппарат, с силой нагнетая воздух в легкие, приводит к дополнительному повреждению легочной ткани. Ведь недаром большинство врачей считает, что надувать воздушные шарики, чтобы «разработать» легкие, при этой инфекции не только не нужно, а даже опасно.

Несомненно радует, что новый вирус практически не опасен для детей. Мы знаем, что они тоже заражаются, но, к счастью, редко тяжело болеют и умирают.

Вот такой получился опыт — методом проб, ошибок и неизбежных потерь… Конечно, непонимания и ошибок поначалу было много, но все сложные случаи подвергались обсуждению на консилиуме, риски старались свести к минимуму, — подытожил наш эксперт.

Этот неоднозначный иммунный ответ...

— А самым необычным было то, как реагировал на новый вирус организм человека, — добавляет доктор Калашников. — Мало того что инфекция сама по себе тяжелая, так еще и болезнь протекает нестандартно. Сегодня уже есть лекарства, которые помогают снизить и даже предотвратить риск развития в организме заразившегося коронавирусом цитокинового шторма, очень опасного для жизни пациента, и вывести человека из безнадежного состояния.

Оказалось важным, как организм больного реагирует на коронавирус, каков его иммунный ответ. А реагируют люди по-разному. Вероятно, многое зависит от генетики конкретного пациента и от его «иммунного статуса»: у одного вирусная инфекция пройдет как обычное ОРВИ, у другого — приведет к тяжелым последствиям. Предсказать ответ иммунной системы человека при заражении вирусной инфекцией достаточно сложно. К примеру, в нашем центре проходила лечение от коронавируса семейная пара — муж и жена, обоим по 45 лет. Так вот: муж переболел легко, у него лишь один день было небольшое повышение температуры, а у жены вирус привел к тяжелому поражению легких, потребовалось длительное лечение.

Почему порой молодые пациенты, зараженные коронавирусом, болеют тяжелее пожилых? Потому что у них развивается так называемый патологический иммунный ответ. Иногда собственная иммунная система может не предотвращать, а наоборот, запускать патологический процесс. Как показала наша практика, результат лечения зависит от времени обращения за медицинской помощью.

Вот лишь две поучительные истории.

Мужчина 48 лет долго не вызывал врача, так как чувствовал себя сносно, температура была невысокой. На восьмые сутки температура повысилась, но к врачам он не обратился, решил: «Я молодой, здоровый, справлюсь». Лишь через два дня, когда стал задыхаться, вызвал «скорую». К нам его привезли в состоянии, как принято говорить, на грани… Время было упущено, в легких уже произошли выраженные изменения. Но он продолжал бороться, цеплялся за жизнь, и с помощью правильно подобранной лекарственной терапии удалось спасти человека — через 25 дней он был выписан.

Другая история: отец и сын тоже обратились к врачам поздновато. Поступили к нам одновременно. Отец вылечился, а сын, молодой парень, умер. «Помог» избыточный вес. Следует сказать, что практически все молодые, умершие от COVID-19, были с ожирением.

«Вероятность заболеть коронавирусом будет сохраняться и дальше»

— Почему новый вирус так опасен для больных сахарным диабетом? И будет ли вторая волна пандемии?

— Для больных сахарным диабетом не имеет существенного значения, коронавирус это или другая тяжелая инфекция, — ответил Виктор Юрьевич. — Инфицирование, повышение температуры, интоксикация приводят к гипергликемии, повышению уровня сахара в крови и в дальнейшем к кетоацидозу — грозному осложнению сахарного диабета. Это патологическое состояние организма, при котором на фоне гипергликемии происходит обезвоживание организма с развитием комы. Не случайно среди заболевших коронавирусом примерно 40% составляют пациенты с диабетом, а среди тяжелых больных — и все 50%.

У больных сахарным диабетом также повышен риск развития осложнений из-за дефектов иммунного ответа. Наличие сахарного диабета у пациентов с новым коронавирусом увеличивает риск развития инфаркта миокарда и острого респираторного дистресс-синдрома, который приводит к смерти. Кроме этого, предполагается, что вирусная инфекция при COVID-19 сама способствует развитию диабета, серьезно повреждая островковые клетки поджелудочной железы.

Как кардиолог подчеркну: сахарный диабет негативно влияет на сосуды сердца, а также головного мозга и почек. Развиваются атеросклероз и кальциноз коронарных артерий, аорты, сосудов нижних конечностей. Просвет сосудов суживается, кровоток снижается. В результате больные диабетом нередко теряют зрение, лишаются ног… А при коронавирусе у таких пациентов риск осложнений еще выше: в венах и артериях образуются тромбы и возрастает частота сердечно-сосудистых осложнений.

Вот почему при COVID-19 обязательна терапия, разжижающая кровь. Врачи это быстро поняли и стали давать заболевшим такие препараты.

Но самое важное для пациентов, имеющих эндокринологическую патологию, — избежать заражения коронавирусом. Пациенты с эндокринопатиями — первые в группе риска. Поэтому, где бы они ни находились, должны держать социальную дистанцию. Надеюсь, это правило сохранится в нашей дальнейшей обыденной жизни, ведь вероятность заболеть коронавирусом и впредь будет сохраняться. Во всяком случае, в странах с умеренным климатом. В жарких регионах, скорее всего, инфекция будет протекать более легко. К примеру, в Африке резкого подъема заболеваемости COVID-19 и смертности от него не было и нет, хотя санитарные условия там, мягко говоря, не самые лучшие.

Вторая волна коронавируса наверняка будет, когда придет осеннее похолодание. Другое дело, насколько она будет выражена, — этого никто не знает. Может оказаться еле заметной, выявляемой на уровне статистики, но могут снова потребоваться экстраординарные меры.

По начальным клиническим проявлениям новый вирус похож на ОРВИ и на грипп. Но есть главный отличительный симптом при заражении коронавирусом — потеря обоняния. У многих больных обоняние полностью восстанавливается только через несколько месяцев после выздоровления.

— Может ли сам заболевший отличить грипп от коронавируса? И когда обращаться к врачу?

— К сожалению, отличить трудно. Однако если, например, у вашего родственника выявлен коронавирус, а у вас повысилась температура, знайте: скорее всего и вы инфицированы этим вирусом. При близком контакте, например в семье, вероятность заболеть крайне высока. Если у человека есть сахарный диабет или сердечно-сосудистое заболевание, медлить нельзя, и самолечение категорически исключено. При любых симптомах надо обязательно проконсультироваться со специалистом.

ЧТО ДЕЛАТЬ, ЧТОБЫ НЕ ЗАБОЛЕТЬ (РЕКОМЕНДАЦИИ ЭКСПЕРТА):

Источник: ( Ссылка )