25.11.2025 287

Лилия Гадель стала психологом-волонтером во время пандемии COVID-19, получив опыт работы на горячей линии психологической помощи населению, организованной движением «Мы вместе». Когда началась СВО, она прошла учебу по работе с посттравматическим стрессовым расстройством и стала кризисным психологом движения «Народный фронт», проекта, в рамках которого психологическую поддержку могут получить участники СВО и члены их семей. В 2024 году посетила Курскую область в группе кризисных психологов.

Не обращаются наши герои к психологам! Не привыкли, не научены, не приходит в голову такой вариант помощи себе, к сожалению. Созданы профильные центры, вышестоящие военные организации и медицинские учреждения знают эту проблемы и делают все возможное, чтобы настоящим мужчинам стало проще воспринять саму идею пойти к психологу. Очень трудно двигается этот камень... 

Психологические травмы и ПТСР бывают очень тяжелыми, не все справляются: кто-то становится замкнутым, кто-то уходит в алкоголь, наркотики, страдает физически, агрессивно себя ведет. Особо тяжело тем, кто пострадал физически, потерял конечности — мучают фантомные боли, появляется безысходность, отчаяние, агрессия, нежелание жить. 

Есть еще одна категория: лица из мест лишения свободы, для которых обычная жизнь может снова стать дорогой в криминал. Как адаптировать их, кто этим должен заниматься? И это еще не весь спектр вопросов, требующих ответа.

Иногда человек терпит до последнего и идет в терапию, когда начинает  разваливаться брак, сильно ухудшается здоровье (потому что не спит, продолжает “воевать” во сне и наяву, только уже с родными, близкими и незнакомцами), а на терапии настаивают родные.

И у тех, кто воюет, и у тех, кто ждет их дома, — постоянное беспокойство, тревога и стресс. Конечно, самые уязвимые в этой ситуации — дети. Востребованы специализированные знания педагогов-психологов в школах, но кто должен разработать их и передать их специалистам? Дети находятся в стрессе, в семьях часто эмоционально тяжелый фон на фоне переживаний мамы, дети берут на себя несвойственные их возрасту роли, замыкаются в себе. Начинает страдать учеба, учителя и товарищи по классу не понимают причин, учащаются случаи буллинга и без того страдающих детей. Получается, что школьник не может чувствовать себя хорошо ни дома, ни в школе, и ситуация ухудшается по всем статьям.

Когда отец возвращается домой, казалось бы, все должны радоваться. Но семья обычно переживает новый виток трудностей: с фронта люди возвращаются другими, меняются взгляды, вкусы, характер. Семья не всегда понимает, как жить с сильно изменившимся родным человеком. 

Тем, кто пережил боевые действия, мирная жизнь иногда дается с большим трудом: «Мне здесь не место, я не понимаю, что делать и как здесь жить. А там — другая жизнь, там все друг за друга, там моя семья». Это синдром «боевой семьи» — заменой разрушенных социальных связей. Но так не должно быть. Война — это не норма, это коллективная боль и отдельная боль каждого человека. Норма — это мирная жизнь.

Поэтому работа кризисного психолога направлена на терапию участников боевых действий, на работу с их семьями, а иногда и со школой, где учится ребенок бойца. 

Я бесконечно благодарна своей наставнице, Инне Казимировне Силенок, руководителю кризисных психологов Народного фронта. Это человек невероятной силы и опыта, с которым учишься каждый день, учишься отдавать себя делу помощи и видеть реальные изменения в жизни людей.

Очень важно понимать: в ближайшем будущем появится много людей, которые прошли через спецоперацию, военные действия. Им предстоит вернуться и влиться в наше общество. От того, как мы их примем, поддержим, будет зависеть здоровье всего общества. Нам нужно помогать так, чтобы человек мог снова выстроить свою жизнь: найти работу, войти в коллектив, реализовать себя, почувствовать, что он нужен этому миру. 

Задача каждого сейчас поддерживать — словом, делом, участием. Это наши герои и защитники. Не жалеть и причитать, а включать ребят в жизнь общества, в воспитание подрастающего поколения, помогать идти дальше. Делать это следует не только через федеральные программы, но и на уровне каждого коллектива, школы, семьи. 

Каждый может сделать то, что ему по силам. А по силам, на самом деле, достаточно много: не отворачиваться, не думать, что вас это не касается. Рядом может оказаться человек, нуждающийся в помощи, в обычном человеческом внимании, беседе по душам, какой-то элементарной помощи. Кому-то нужна работа, кто-то хотел бы и мог бы стать полезным в воспитательной работе с детьми и подростками, некоторым было бы в радость стать активным волонтером, а кому-то нужна физическая нагрузка и возможность "выпустить" гнев и боль. 

Надо разговаривать, интересоваться, объединяться для такой помощи — мы живем одним обществом, и каждому надо найти себе в нем место. Единственное, чего не хочет никто, и о чем никто не мечтает — это равнодушие и безразличие, изоляция и одиночество.

Каждый важен и нужен, мы все один единый организм — созидательное общество. Сказано, что Бог создавал нас по своему образу и подобию, образ Творца нам неведом и не видим, а вот подобие ему как раз в созидании — мы созданы Создателем, чтобы созидать здоровый и красивый мир. Мы об этом забываем.

Другие публикации в этой рубрике: Чувство Родины

Для размещения Вашей информации на портале воспользуйтесь системой "Public MEDARGO"